Женя – корреспондент ведомственной газеты. Когда встал вопрос выбора профессии, рассматривались два варианта: бухгалтерские курсы и филологический факультет – Женя одинаково хорошо управлялся и с цифрой и со словом. Решающим грузом на весах стало мнение знакомой – редактора со стажем и мудрой женщины, убедительно доказывающей, что в положении Жени эфемерность творчества предпочтительнее финансовой стабильности, которая закрывает базовые потребности, но не дает ощущения полета, движения, развития, в чем так нуждается человек, пребывающий в вынужденной статике. К тому же, радости и муки творчества компенсируют однообразие затворнической жизни и служат эмоциональной подпиткой.
Женя щелкнул компьютерной мышью – его ждала недописанная статья. Мельком глянул в окно. Машина отца, вырулив с парковки, влилась в общий поток. Через 40 минут родители будут на даче. Там, в доме под раскидистой черемухой, осталось его детство.
…В их дачном поселке был мальчик, одна нога которого крепко стояла на земле, а вторая касалась ее только кончиками пальцев. То есть одной полусогнутой ногой он ходил как будто на цыпочках. На почве обоюдной маломобильности и созерцательного склада характера они с Женей сдружились. В то время как другие ребята неслись табуном на речку, поднимая столбом дорожную пыль, две отбившиеся «овцы» искали глаза у кузнечика или наблюдали за шевелящейся серой кочкой, которая оказывалась большим ежом. Между его колючек застряли прошлогодняя трава с комьями земли и дохлая гусеница. Маскировка или проблемы с гигиеной? Решив, что последнее предположение вернее, ребята устроили ежу банный день. Один поливал из бутыли, второй – промывал колючки наскоро собранным из тонких прутиков веником. Еж, свернувшись в шар, терпеливо ожидал окончания процедуры, а потом, сверкая пятками, дал деру в свои лесные чертоги.
В то лето Женя впервые услышал выражение: «Дети – цветы жизни». И впервые узнал свой диагноз: ДЦП. Творчески осмыслив эти новости, 6-летний Женя по-своему расшифровал неблагозвучную аббревиатуру диагноза: «Диковинные Цветы Природы». С тех пор это стало для него своеобразной игрой, затянувшейся на годы.
Завидев в перспективе дачной улицы яркую фуражку друга, он думал: «Дружба Цвета Пурпур». Как конструктор Лего, Женя собирал разные варианты трехбуквенной аббревиатуры в разных жизненных обстоятельствах.
Например, в подростковую пору активной реабилитации возник почти девиз: «Достичь Цели Преодолением». А когда в пору юношества стал набирать вес, придумал на всякий случай себе оправдание: «Добрый Центнер Позитива». Но перестраховался – за пределы нормы вес, однако, не перевалил.
Углубившись в статью, Женя потерял чувство времени, растворился в ней. Вернул его в действительность резкий звонок старого проводного телефона. «Это гинекологИя?» Женя подивился странному ударению. Он тут же буднично сообщил нужный номер. По какому-то странному недоразумению номер их стационарного телефона фигурировал на поисковых сайтах под личиной данного отделения. Можно было легко решить проблему, просто отказавшись от этого раритета с трубкой на спиральном проводе. Тем более, что у всех членов семьи были свои гаджеты и виджеты, а среди знакомых проводной телефон остался лишь у одного человека – такого же хранителя древностей. Но Женя решил пойти другим путем.
Диспетчерский Центральный Пункт
«Здравствуйте! У меня беременность 29 недель. Все было нормально, а сегодня утром началось!.. Это же опасно? Что мне делать?» – вопрошал звенящий от отчаяния голос. Конечно, Женя мало что смыслил в этих делах, но у него само собой вырвалось: «Не переживайте так! Вам вредно. Пока же ничего страшного не случилось? Вам нужна больница Архангела Михаила?» Он быстро набил в поисковике нужную строку. Напротив отделения гинекологии значился их домашний номер! Женя зашел на другой поисковый сайт: «Вот нужный телефон, тут вам подскажут». «Спасибо большое», – голос стал гораздо спокойнее.
На сайтах с обратной связью Женя отослал уведомления об ошибке, но глухие сайты по-прежнему продолжали дезинформировать население. Случалось, что подгоняемые страхом, а порой – отчаянием, звонившие не оставляли возможности вклиниться в их горестные монологи, так что Женя поневоле становился слушателем чужих историй, а сопереживание оказалось хорошим стимулом для запоминания – он быстро выучил столь востребованный номер телефона.
…«Скажите, мне приехать к вам на такси или вызвать скорую помощь? Очень болит живот. Где-то внизу…» «Вызовите лучше скорую. Может, вам нужно в другое отделение», – иногда Женя брал на себя смелость давать советы. «Хорошо. Спасибо». Его как-то особенно сердечно благодарили, хотя он честно не понимал – за что? На самом же деле – за искру человеческого участия.
У какого-то другого парня эти звонки стали бы предметом шуток и ерничанья в компании, но у Жени было особое отношение к этой теме. Личное. Мама родила брата в 42 года. Жене было 18. Он слышал, как мама пересказывала подруге слова какой-то врачихи: «Вы же здравомыслящий человек! Ревматический порок сердца, аритмия, возраст. Куда уж тут рожать? Да вы и сами знаете, что после 40 повышается риск рождения детей с синдромом Дауна». Даже мамина подруга сломалась: «Валя, может, действительно, хватит тебе одного инвалида?» Мать вздохнула: «Люда, страшно, конечно, но раз Бог дал, надо идти до конца». Это было волнительное для семьи время: и мать и дитя жили под дамокловым мечом. Никогда еще Женя не молился так горячо и слезно перед образом Николая Чудотворца, висящего на стене его комнаты. Маме пришлось долго лежать в гинекологии. Но все прошло на удивление гладко. Сейчас Богдану 10 лет. Он первый раз поехал в лагерь. С его появлением началась новая эра в жизни семьи. Ренессанс. Хорошо, что мать доверилась не врачам, а Богу. Если бы победу одержал «здравый смысл», не было бы этой радости. Все-таки ум должен работать в союзе с душой. А душа – с духом. Голая рассудочность всегда ущербна.
…« Это я куда попала?» «Вам гинекологию?» «Нет, я никак не могу в реанимацию дозвониться. Трубку что ли не берут…» – голос уставшей пожилой женщины. «Могу дать вам номер хирургии. Из их отделения в реанимацию переводят. Прооперированных». Иногда звонившие спрашивали хирургию, так что Женя, на всякий случай, выучил и этот номер. «У дочери не было операции. Она с болезнью легких – звонить. Может, сейчас все заняты». «Да. Наверное» Взгляд Жени упал на образ Николая Чудотворца. «А как дочь зовут?» «Екатерина». «Помолюсь за нее». «Спасибо вам!»
Наверное, не случайно провидение определило именно его на роль телефонного навигатора и промокашки женской слезинки. Высокой миссии из серии ЖЗЛ удостоены единицы, но незаметный статист на сцене жизни в определенные моменты для кого-то начинает играть очень важную роль.
Порой возникали комичные ситуации. Звонок разбудил спозаранку. В трубке – низкий мужской голос с хрипотцой: «Вчера к вам привезли… с побоями». Хотелось бы узнать состояние». «В гинекологию?» – удивился еще не проснувшийся окончательно Женя. «А это что, гинекология?» «Нет. Квартира». На том конце зависли в недоумении – пазлы в голове не сходились. «Вам, наверное, в хирургию?» – догадался Женя. Но собеседник уже отключился, решив, что попал на шутника.
«Диспетчерский Центральный Пункт» – сам собой родился новый вариант аббревиатуры.
Драматическая Цирковая Пантомима
Женя сидел, обхватив голову руками, отдавшись на волю мыслительного процесса. Ему было трудно запустить его, но когда мысль приходила в движение, то катилась шаром, требовалась лишь небольшая корректировка, чтобы ее не заносило в строну. Неожиданно за спиной грянул марш из «Звездных войн». Женя резко крутанулся вместе с коляской, чтобы взять мобильный телефон… В ту же секунду он увидел свою комнату с неожиданного ракурса – перед глазами предстала люстра. Он по-прежнему сидел на коляске, только теперь она не стояла, а лежала спинкой к полу. Звонивший упорно настаивал, чтобы Женя ответил. А он в это время пытался осмыслить ситуацию. Наконец, извиваясь плечами и помогая себе локтями, под аккомпанемент марша он стал освобождаться от коляски. «Пародия на то, как змея выползает из кожи, – подумал он. – Драма. Цирк. Пантомима». Несмотря на драматичность момента, игра продолжалась.
Женя выполз из коляски и лег, вытянув ноги. Сесть с пола на коляску он не мог – не хватало мышечной силы. Позвонить родственникам или знакомым? Но телефон лежит далеко от края стола – не дотянуться с пола. Родители вернутся через два дня. Можно жить все это время на полу. Стащить с тахты подушку и покрывало. Питаться с нижних полок холодильника – в пределах досягаемости руки. Холодным. Приятного мало, но не смертельно. Хорошо, что под кроватью упаковка с памперсами. Вечером родители, по обыкновению, будут звонить и если он не ответит, то не исключено, что, заподозрив неладное, они сорвутся с места и приедут раньше запланированного, бросив все дела. И с тех пор с опаской будут оставлять его одного. Или приставят к нему сиделку. Нет, надо что-то придумать. Как-то выкручиваться из положения. Главное – забраться на тахту: она не такая высокая, как кровать – и с нее перебраться на коляску. Но как это сделать?
За шкафом стоит гладильная доска. Женя подполз к шкафу и стал двумя ладонями выщипывать ее из узкого пространства между стеной и шифоньером. Освобожденная доска рухнула на пол. Женя рывками переместил ее к тахте и приладил к краю тахты, перевернувшись для этого на спину. Потом ползком отправился за коляской. Подвез ее к тахте и поставил на тормоз. После нескольких попыток втащить себя по самодельному пандусу на тахту, Женя понял, что только зря теряет силы. Горка была слишком крута. Тяжело дыша, он перевернулся на спину, чувствуя, как в душе постепенно нарастает отчаяние. «Николай Чудотворец, помоги!» – вырвалось из груди. Он долго лежал неподвижно. Вдруг решительно пополз к книжному шкафу. Сначала доставал книги по одной. Затем, загребая рукой, стал сбрасывать их партиями. Образовавшуюся кучу он стал медленно перемещать к тахте, выставив руки экскаваторным ковшом. Потом сдернул со стула старые «треники» и вытащил из них резинку. Резинка была завязана крепким узлом, и пришлось изрядно помучиться, прежде чем она поддалась под натиском ногтей и зубов. Усевшись рядом с книжным развалом, он накренился на левый бок, подложив под правую ягодицу толстый том. Теперь нужно было подложить книгу примерно такой же толщины под левую ягодицу, но сделать это левой рукой он не мог – пальцы были парализованы и висели вареными макаронами. Связав концы вытащенной из штанов резинки, Женя намотал ее крестообразно на левую недействующую руку. Взяв словарь иностранных слов правой рукой, он укрепил его под резинкой на левой руке. Удерживаемый таким образом словарь Женя просунул под левую ягодицу. Теперь нужно было высвободить руку, следя за тем, чтобы книга-подставка не сдвинулась с места. Удалось это не сразу. Подкладывая книги, как кирпичи, попеременно то под левую, то под правую ягодицы, Женя постепенно наращивал импровизированное сиденье. Когда оно почти сровнялось по высоте с тахтой, он с облегчением упал на ее упругий матрас и какое-то время лежал усталый и улыбающийся, посылая в пространство флюиды благодарности за свое спасение. Основная работа была проделана. Оставалось пересесть с тахты на коляску. Но это было уже делом привычным.
… Мама привезла для Жени букет полевых цветов. Она знала – он предпочитает их садовым, потому что их взрастила Божья рука. Так считал Женя. Его удивляло и восхищало, что даже в самых неброских цветочках, если присмотреться внимательнее, была своя неповторимая прелесть. Диковинность. Впрочем, как и в людях.
Мария Паршакова
Андрей Игошев
