Наверное, непросто так небесная рука вырывает, как нам кажется, безжалостно, человека из привычной жизни. Может быть, Вселенная, видя его скрытые резервы, даёт шанс стать больше себя прежнего?

На глазах Степана Углицких благополучный Красновишерск, стоящий на золоте и алмазах, быстро превращался в депрессивную зону. Сначала дельцы-варяги скупили с целью банкротства и распродажи местный целлюлозно-бумажный комбинат – один из лучших в стране. Через шесть лет та же участь постигла второе градообразующее предприятие – «Уралалмаз». Лишившись двух своих опор, Красновишерск стал экономическим инвалидом. Судьба Степана оказалась схожей с судьбой города: сначала болезнь забрала у него одну ногу, а через несколько лет вернулась за второй.

К моменту гибели двух «китов» Степан не имел к ним прямого отношения – у него было свое дело. Хотя траектория жизни прошла через оба предприятия: пять лет он трудился инженером в лесном отделе ЦБК и три года в службе охраны «Уралалмаза». Несмотря на последний «зигзаг» в охрану, генеральная линия его 42-летней жизни – разного рода лесозаготовки. Еще будучи студентом техникума, где Степан обучался на технолога-экономиста целлюлозно-бумажной отрасли, он уже работал в ООО «Вишера-Транс» мастером по лесу. А после состоявшейся беседы с директором ему была предложена должность заместителя.

Когда Степан с другом организовали свою пилораму, ничего не предвещало грядущих изменений. Но ветер перемен оказался недобрым. Красновишерск вошел в первую пятерку городов по уровню безработицы в стране. Лес стал последней соломинкой, и город просыпался под скрежет лесопилок. Много конкурентов – проблемы со сбытом. Собственный бизнес – всегда дело хлопотное, нервное. На боль в ноге Степан поначалу не обращал внимания – не до того. Но бессонная ночь и посиневшие пальцы вынудили его сесть в машину и гнать 300 км до Перми. В краевой больнице в приеме ему отказали. Степан спорить не стал. Устроил больную ногу в машине и через два с лишним часа был в Березниковской больнице, где его сразу госпитализировали. Диагноз дежурный врач поставил с ходу – тромб. Его опасность в непредсказуемости. Но самый драматичный сценарий, если он пойдет гулять по кровеносной системе и закупорит жизненно важный сосуд.

Вначале Степана лечили консервативно. Однако нужное лекарство шло в отделение слишком долго, что-то приходилось покупать за свой счет. Хирургу пришлось взять в руки скальпель. Вначале работал на сосудах. Спустя время под нож пошли слои омертвевших тканей.

Полгода шло противостояние, и демаркационная линия поднималась все выше. Когда количество операций перевалило за второй десяток, Степан перестал их считать. Сначала он лишился ступни, потом – голени. Однако хирург пре­дусмотрительно оставил коленный сустав – создал условия для дальнейшего протезирования: парню-то всего 30 лет, вся жизнь впереди.

В эти дни вспомнил Степан другую больницу. Туберкулезную. В 17 лет он оказался там на обследовании, в палате с бывшими сидельцами. С высоты приобретенного в застенках опыта они учили молодого соседа по койке жизни, на пальцах объясняя одну из тюремных заповедей – «не верь»: «Ты говоришь, у тебя много друзей? Большинство твоих друзей только так называются. Со временем убедишься».
Это время настало – многие не прошли проверку. Из ровесников остался один друг со студенческих лет и несколько друзей на 3-4 года старше Степана. «А если бы кто-то из бывших вернулся?» – задаю провокационный вопрос. Ответ был короткий: «Не принял бы».
Дожидаясь направления на протезирование, год пришлось прыгать на костылях. За две недели пребывания в «протезном» Степан понял: несчастные случаи и болезни очень неразборчивы – валятся на головы, невзирая на возраст и социальный статус. И никто не уполномочен выдать от них страховку, даже Господь Бог.
Оказалось, не все пациенты проявляют рвение к активной жизни. Кто-то уже знал, что, вернувшись домой с новой ногой, поставит ее в угол и будет, по старой привычке, коротать дни в инвалидной коляске. Кто-то, напротив, не в силах дождаться протезирования, сам мастерил протез из подручных материалов, на коленке. В отделении их прозвали Кулибиными и в шутку предлагали запатентовать свое изобретение.

Встав на протез, Степан зажил прежней жизнью: сразу приступил к работе на пилораме и приспособился к вождению автомобиля в новой экипировке. Костыли, заявленные в ИПР, соцзащита привезла Степану спустя два года. Видимо, время там течет по своим законам. Прошло полгода, Степану снова привезли костыли. Такой вот грустный анекдот.

Спортивные рекорды

Как-то у Степана зазвонил телефон. Незнакомец представился администратором команды «волейбол сидя». Договорились о встрече на пилораме. Прямо на рабочем месте Степан был завербован в члены сборной команды Пермского края. В школьные годы он пробовал многие виды спорта, но волейбол всегда оставался «старым добрым приятелем». Хотя у волейбола сидя своя специфика и правила, главные из которых – во время игры запрещено отрываться от пола.
Знакомство с товарищами состоялось в СК им. Сухарева. Уже на первой игре все зажглись искрой азарта, почувствовав себя командой. Большинство игроков были пермяками, двое жили недалеко от Перми. Степан оказался самым географически удаленным членом команды, поэтому тренировался самостоятельно, в школьном спортзале. Тем не менее перед соревнованием он, как и все, приезжал в Кунгур, чтобы «сыграться».

Здесь жил и работал в ДЮСШ их тренер. Молодая
команда взяла хороший старт – дебют в Алексине принес ей бронзу. Каждый год пермяки исправно выдавали по медали разного достоинства. Топливом для продуктивной игры послужила и губернаторская стипендия. В рамках чемпионата России заткнули за пояс туляков. На свое четырехлетие утерли нос Питеру с разгромным счетом 3:0. На следующий год одолели московскую команду, входившую в число лучших. Все члены команды выполнили норматив МС.
Открывались далекие перспективы вплоть до Паралимпиады, но источник финансирования постепенно мелел. Один год даже играли за сборную Севастополя как легионеры – у края не нашлось средств. А потом они и вовсе иссякли. Проект закрыли. Степан вспоминает это время с ностальгией: интересные поездки, встречи, общение вносили яркие краски в повседневную жизнь трудоголика. «Я благодарен спорту. Он подружил меня с ребятами и придал уверенности в своих силах».

Найти новый смысл

Казалось, событие 12-летней давности навсегда ушло в архив памяти. Но свойство беды – вероломство. В мае этого года болезнь вернулась. Снова боль в ноге. Приемное отделение больницы. На этот раз – Соликамской, приписанной к Красновишерску, для оказания экстренной помощи. При сильном старании 100 км можно промчаться за 30 минут. Но то ли пациентам недостает везения, то ли медикам – старания, только трассу эту в народе прозвали «дорогой смерти».
На этот раз хирург попался очень решительный – сразу взял Степана на операционный стол. Ампутировал голень вместе с коленным суставом. Решил подстраховаться. Лес рубят – щепки летят. Через месяц Степана выписали домой.
«…Когда вся жизнь разрушена и снова ты должен все воссоздавать с основ…» – строки из «Завещания сыну» Киплинга. Неизвестно, случалось ли сыну писателя пережить подобное. Степан Углицких пережил дважды. И рана еще свежа. По видео из интернета Степан сам себя реабилитирует физически: «Сейчас главная моя цель – стать самостоятельным, чтобы ни от кого не зависеть. Я все должен делать сам». Но трудность не только в том, чтобы «принудить сердце, нервы, тело тебе служить…» Остро встает вопрос: «Как жить дальше?» Ответ порой приходит спустя годы.
– Кто-то накладывает на себя руки, не думая о близких. Надо через все пройти. Смириться с тем, что стал инвалидом и отношение к тебе уже другое, и многие отвернулись. Но если ты остался жить, значит, Вселенная дает тебе шанс. Для чего? Надо переоценить свою жизнь и найти новый смысл, – рассуждает собеседник.

Степан живет в уникальном месте, где одна из красивейших рек края несет свои чистые воды вдоль головокружительных скал, поросших лесом. Мимо Полюда и Ветлана – смотровых площадок Бога. Река, дающая силу и знание. Надо только включить приемное устройство в сердце.

Мария Паршакова
Фото из архива С. Углицких