Как мать своими руками соткала судьбу ребёнка-инвалида.
Раисе Марковой было 23 года, когда родился ее сын Максим. Диагнозы малыша – детский церебральный паралич и глухонемота – моментально убили любовь мужа. Он ушел.
Для молодой матери это был не диагноз беды, а сложная задача по предмету «жизнь». И решить ее надо было самостоятельно. Потому что кто мог ей помочь? Никто. Абсолютно. Сама Раиса осталась сиротой в 11 лет. В Лысьве родственников не было.
И надо было решать эту задачу. Таскать больного мальчика на прогулки и в больницу с пятого этажа. Надо было ходить на работу на завод, где трудилась машинистом мостового крана. И много еще чего было надо. Самое главное – надо было выполнить обещание самой себе. Когда родня бывшего мужа взвыла: «Урода родила, больного!», она дала клятву самой себе: «Я вам докажу. Вы еще услышите о моем сыне».
По вечерам, в редкие минуты отдыха между работой и заботами о беспомощном ребенке, занималась рукоделием. Однажды на глаза попался сотканный в необычной технике коврик. Разузнала, как это делается, и сама соорудила станочек из табуретки, пялец и самодельной иглы от капельницы. Когда на душе становилось особенно тягостно, садилась к станку и тыкала, тыкала иглой. Становилось немного легче, как будто она этой маленькой шпажкой колола и уничтожала своих врагов – тех, кто не верил, кто жалел, кто советовал сдать ребенка в интернат, в плохое настроение, в усталость, в тягомотину с документами. Вот это хобби – вышивание – и стало ее способом выживания.
– Максим не мог сам надеть пальто, руки не слушались, – вспоминает Раиса Николаевна. – Как их разработать? В те годы методик, реабилитационных центров, особой помощи врачей в принципе не было нигде. Я придумывала упражнения сама – например, катать шарики из ржаного хлеба.
Беда была и с обучением. В интернат глухонемых Максима не взяли из-за ДЦП. Слишком тяжелое сочетание заболеваний. Как же ребенок будет общаться, как обучить его языку жестов? Искала книги, придумывала жесты сама. Повезло чудом – нашлась опытная педагог, которая приходила на дом и все же добилась за четыре года, чтобы Максим научился писать и читать. Так что, получая паспорт в 16 лет,он расписался сам.
Неугомонная мать продолжала искать способы лечения сына. Нашла клинику в другой области, но чтобы пройти там лечение, понадобилось сделать операцию. Уговорила местного хирурга прооперировать Максиму ноги. А пока тот лежал в гипсе, начала учить работать иголкой, ткать полотно на самодельном станке. То есть владеть оружием от хандры и боли. Максим хныкал, бросал иголку. Но мать все равно оставляла ему задание, уходя на работу. Постепенно юноша втянулся, увлекся творчеством.
Она заметила, что у сына заблестели глаза, он радовался тому, что получается.
Свою первую тканую работу они с Максимом подарили первой и единственной учительнице. Из заготовок-ковриков Раиса Николаевна шила диванные подушки. Изображения персонажей на ковриках выходили из-под его теперь уже умелых рук удивительно добрые и милые. И по исполнению – вполне качественные. Потому что за эти годы он освоил мастерство. Начал побеждать на районных, краевых, всероссийских конкурсах. А главным успехом стал личный мастер-класс – за полтора дня соткал большую работу на фестивале творчества инвалидов в Чебоксарах. В 2008 году стал лауреатом всероссийского конкурса «Филантроп» в номинации «Ткачество».
Сейчас Максиму 38 лет. Мать и отчим сделали для него все, что могли. Построили свой дом, когда сыну стало невмоготу взбираться на пятый этаж. Влезли в долги, кредиты – но он может выехать с крыльца по пандусу, выехать в сад и работать на свежем воздухе, проехать на кухню, обслужить себя.
Самое главное – Максим Марков стал профессионалом. Он начал понемногу зарабатывать деньги, по договору с центром занятости обучал инвалидов свой технике.
Но полотно этой истории еще не закончено. И даже неизвестно, какой узор на нем проявится. Ведь еще наш герой мечтает иметь телескопическую трубу, чтобы смотреть на звезды. Еще мечтает полетать на самолете. Каждый год, когда в Лысьве проходит фестиваль «Взлётка», родители везут туда Максима. Он уже накопил четыре тысячи рублей на оплату полета. Но этим летом взлететь у него не получилось – в маломестном самолете не нашлось места для сопровождающего. Расстроился, конечно, ведь небо было так близко.
– Может быть, на следующий год удастся, – вздыхает мать. А чего сокрушаться? Это же она сама научила сына и шить, и вышивать, и достигать хоть мелкими стежками, но высокие цели.
Марина Вяткина
Фото Елены Кожевниковой
