Я решила написать об этом времени, чтобы современная молодежь знала, что такое война. Даже этого слова боюсь, но сейчас время другое.

Ладно, все по порядку. Когда началась война, мне было 4 года. Вечером 22 июня 1941 года около нашего дома собралось много людей. В деревне никто не знал о войне, связи не было. Мама моя была на поправке дорог после половодья, близко к районному центру. Рабочих вместе с мамой было 5 человек. Подъехав к дому, мама очень грустно и тихонько сказала: «Война, на нас напали немцы». Вот на этом и кончилось мирное время. 23 июня ни одного мужчины от 18 лет не было. Все ушли на фронт, а сестра моя, ей было 10 лет, уехала в Ижевск работать на военный завод.

Остались мы с мамой одни, мне на другой день надо было встретить скотину и закрыть в сарай. Летом дети моего возраста были предоставлены себе. Простор, свобода. Первую зиму мама меня уводила к женщине, у которой было своих 6 детей. Когда я стала постарше, оставляла одну дома. Было всякое. Однажды чуть не угорела, печку закрыла не так, как мама велела. Падала с дерева: залезла, чтобы достать остатки ягод, уж очень хотела есть.

Подошло время идти в школу. Школа была 2 км от дома. Никто меня не собирал, не одевал, не показывал: «Вот дойдешь до конца улицы, там спросишь, где школа». Сейчас первоклассника ведут папа с мамой, да еще дед или бабушка бегут сзади. Что ж, другое время.
Дошла до школы, учительница меня встретила ласково и повела в класс. Посадила за первую парту. Учительница сама только что окончила 10 классов. Много рассказала, чем будем заниматься, будем читать и писать. Моя мама была неграмотная, так что я была ничему не научена. В школу я ходила как на праздник, жаль, что дома было не на чем писать. Хотелось скорей читать научиться. Как-то один раз учительница Татьяна Николаевна дала мне букварь домой. Я до утра листала эту драгоценную книгу. Была сильная жажда быстрее научиться читать.

Школа – это одно, но дома надо помочь дрова напилить, принести домой, а летом помочь на жатве ржи. Мама сделает пояски, чтобы сноп вязать, а я охапки ржи складываю, потом мама завяжет сноп. Так меня хватало часа на два. Жара, норма была большая за рабочую смену.

А еще летом надо было полоть в огороде, наносить воды, напоить скотину. Вот почему я стала любить зиму – работы меньше, да и грязи тоже.

Отец Спиридон Егорович был дважды ранен. День Победы встретил в госпитале. Приехал в конце июня 1945 го­да. Больной, весь израненный, прожил недолго, умер в марте 1950 го­да. Считаю, что любую напасть можно пережить, только не войну.

Что я могу пожелать современным детям: учитесь, работайте, дерзайте. Живите мирно, жизнь в ваших руках.

Валентина Кукушкина, инвалид II гр.
Александровск

Память о войне и подвиге наших отцов и матерей должна быть вечной!

Россия – территория бескрайняя, от океанов до огромных гор. Но вот в 1941-м грянула война! Такое не забывается, и врагам это не прощается! Да, ад кромешный тогда прошли, и стар и мал ковали победу. Моим родителям – папе Гайдукову Ивану Давыдовичу и маме Алексеевой Антонине Ивановне – я благодарна за мирное небо.
Гайдуков Иван Давыдович (на снимке) родился в деревне Дубки Витебской области 17 января 1911 го­да. Воевал в 141-м армейском запасном стрелковом полку 34-й армии в звании старшего сержанта. Был наводчиком 508-го зенитно-артиллерийского полка. Трижды ранен, контужен. С последним ранением прибыл в Чусовской госпиталь 23 июня 1943 года. Лежал в командирской палате. Здесь познакомился с медсестрой Антониной Ивановной Алексеевой. После выписки папы из госпиталя 14 сентября 1945 года они зарегистрировали свой брак. У них родилась дочь Лидия.

Прожили скромно, но трудолюбиво и счастливо 31 год.
Иван Давыдович награжден медалями «За победу над Германией», «За доблесть и отвагу в Великой Отечественной вой­не», орденом Отечественной войны II степени, юбилейными медалями. После войны работал в Чусовском АТП вулканизаторщиком. Папа был очень скромным. О войне говорил: «Страшно, очень страшно…».

О его нелегком военном пути я узнала только после его смерти, делая запросы в военкомат, поднимая архивы о пребывании в госпиталях, движении его по фронтам. Выражаю благодарность Чусовскому краеведческому музею за оказанную помощь. Я бережно храню красноармейскую книжку, в которой расписано, что выдавалось папе во время фронтовых боев. Папа умер в 1976 году. Раны, полученные в годы Великой Отечественной войны, напоминали о себе постоянно. Умер папа до выхода закона об установке памятника участникам Великой Отечественной войны. Конечно, очень жаль и обидно, что вроде бы никто не забыт и ничто не забыто!

Мама, Алексеева Антонина Ивановна, родилась 18 мая 1917 го­да. В декабре 1933 года поступила на 7-месячные курсы медицинских сестер при Чусовском райздравотделе. Квалификационная комиссия 15 июля 1934 года признала ее достойной звания медицинской сестры. После окончания курсов работала медсестрой в диетстоловой, по помощи на дому, с 1936 по 1941 годы – в городской поликлинике, затем в госпитале № 2569, который находился в школе № 9, медсестрой в командирской палате.
Маме было присвоено звание ветерана Великой Отечественной войны. После окончания войны она долгое время работала в профилактории ЧМЗ прачкой и дожила до
98 лет.

Только в последние годы жизни она поделилась со мной воспоминаниями о работе в госпитале. Как они, молоденькие, хрупкие девчонки, на грузовике ехали на вокзал, чтобы забрать раненых бойцов из пришедшего эшелона: «Кругом крики, стоны, кровь, грузим из последних сил тяжелые носилки на высокие грузовики. О сне думать некогда. Привезем в госпиталь, дальше дежурство, помогаем бойцам в нелегкий час. И так каждый день, днем и ночью, в дожди и вьюгу». Она еще долго помнила имена многих, лечившихся в госпитале: политрук Баранов, комиссар Блинов и др. В госпитале встретила спутника жизни на долгие годы. Им стал Иван Давыдович Гайдуков. После войны работала в заводском профилактории. Мамы не стало 11 февраля 2015 года.

Лидия Блинова
г. Чусовой

Наш долг перед отцами, защитившими мир от фашизма, – передать потомкам свидетельства подвига фронтовиков.

На аэродроме в минуты отдыха. М. Н. Перетягин — справа.
Фото из архива семьи

В архиве семьи друзей бережно хранятся записная книжка и альбом военной поры. Предметы принадлежали участнику Великой Отечественной войны Михаилу Николаевичу Перетягину. О героической молодости ветерана напоминает вклеенная фотография. На ней – портрет авиа­техника в гимнастерке, в форменной фуражке с кокардой и «крылышками».

Историческую ценность представляют исписанные страницы с номерами полков, дивизий, эскадрилий, в которых исполнял Михаил Перетягин свой священный долг перед Родиной.

Новобранцем он стал в 1940 году, призван из деревни Малая Сосновка Березовским военкоматом Молотовской области и направлен на Дальний Восток. По воспоминаниям, к месту службы железнодорожный эшелон из Свердловска шел две недели. Командиры сразу заметили делового солдата. Серьезный парень, круг­лый отличник за 9 класс в 1939 году, вскоре был направлен на обучение.

Солдатская судьба Михаила Перетягина начиналась в Благовещенске в полках 69 стрелковой дивизии. После учебы в школе младших авиа­специалистов (по документам – это 55 ШМАС) ему присвоили звание старшего сержанта при должности авиамеханика в 306 истребительном полку. На позиции по защите Ленинграда бойцы добирались через всю страну – с востока на запад по железной дороге, на вой­ну.
М. Н. Перетягин со своим п­олком участвовал в боевых операциях на Ленинградском фронте и 4-м Украинском – до 1945 года.

Михаил Николаевич подсчитал, что служба в действующей армии длилась 660 дней из 1418. Красноармейскую книжку выдали 5 августа 1941 го­да. Требование приказа:
«…иметь всегда при себе. Не имеющих книжек – задерживать». По числам ветеран расписал судьбоносные даты: 5 сентября
1940 г. – год призыва, 15 октября 1941 г. – принял присягу,
20 марта 1946 г. – демобилизован, 1 сентября 1946 г. приехал домой, в Лысьву.

Долгий путь преодолел солдат, освобождая нашу землю от врагов, мужество не подвело – Родина была спасена.
В альбоме размещены документы военных лет: красноармейская книжка, денежный и вещевой аттестаты. В карточку взысканий и поощрений Перетягина Михаила, механика 212 части отдельного авиационного санитарного полка с августа 1944-го по май 1945 года, вписаны длинным столбцом благодарности за быстрый ввод в строй самолета, за отличную подготовку материальной части самолета к выполнению боевых заданий, – и награжденье медалью «За оборону Ленинграда».

В интернете удалось найти документы М. Н. Перетягина на представление в 1945 году к ордену Красной Звезды. В тексте отмечено и то, что старший сержант Перетягин принимал активное участие в 20 полевых ремонтах самолетов.
В семье помнят слова отца: «В воздухе я «налетал» больше часов, чем некоторые летчики».
В записную книжку внесены точные даты дислокации военного аэродрома или авиаполка. Координаты менялись, чтобы не подвергать опасности весь личный состав в случае бомбежки. Со слов ветерана, бывало, что истребительный полк «раздвоится»: одна часть остается на месте, а две эскадрильи по тревоге в срочном порядке перебазировались на новую точку.

В редкие часы передышки на аэродроме авиамеханик Михаил читал книги и записывал высказывания. Удивляет широта кругозора и глубина мысли 23-летнего солдата – выбрано из классики более двухсот афоризмов. Автор одного из них
А. Дюма: «Показывай, что уважаешь себя, и тебя будут уважать».

В мирной жизни М. Н. Перетягин (1921–1999), ветеран проектного отела ЛМЗ, был человеком высокой внутренней культуры. Оставлен потомкам уникальный альбом с коллекцией поздравительных открыток на 9 Мая, фото однополчан и карта с линиями пройденного солдатом пути: Березовка – Благовещенск – Ленинград – Прага – Лысьва. Видимо, в работе над альбомом, как свидетельством своей причастности к Победе, находил Михаил Николаевич отдохновение израненной душе.

Тяжелые воспоминания о фронтовой службе, когда опасность была рядом, когда погибали друзья, – авиамеханик М. Н. Перетягин носил в своем сердце, как мину замедленного действия. Через полвека сердце физически здорового человека не выдержало – остановилось в миг. Но благодарная память солдатам на торжественно ярких плакатах из 60-х выражена проникновенно: «Ваш подвиг не подвластен времени».

Надежда Вершинина, член Пермского отделения Союза писателей России

Немного не дожила до столетнего юбилея пермячка Александра Михайловна Азанова, инвалид 2-й группы, военная медсестра, участница Великой Отечественной войны. Несколько лет назад об этой удивительной женщине в очерке «Мы смешливые» рассказала наш автор Мария Паршакова. Публикуем его с небольшими сокращениями

Недетское детство

Не так уж много шансов было выжить у девочки, появившейся на два месяца раньше срока в селе Дедюхино. Дочку вскармливал из рожка отец, а мать ею почти не интересовалась. Но к двум своим годам Сашенька отчетливо осознала: «Я есмь!»
Она благоговейно смотрела на спящего папу, к маме же относилась настороженно. Та происходила из семьи зажиточных купцов-хлеботорговцев и до рождения дочери учительствовала. Когда Саше было три года, маму в очередной раз увезли в психиатрическую больницу. Она вернулась через год. К тому времени Саша уже жила с мачехой. Причем невесту сосватала отцу его же четырехлетняя дочь. Папа сказал, что застрелится, если не сможет жениться на избраннице – надо было спасать папу!
И вот в поселковом клубе среди веселого застолья появилась малюсенькая девочка в пиджаке со взрослого плеча, подпоясанном веревкой. Неподъемный груз ответственности согнал ее с теплой печки и заставил искать, во что одеться. Когда просьба отца была исполнена, нервы у «свахи» сдали. Она громко разрыдалась: «Только не ешьте меня!» Впечатлительной девочке показалось, что она находится… на пиршестве людоедов.
В шесть лет Сашеньку отдали в детсад. Но каждое утро, делая вид, что отправляется в садик, она залезала в подвал дома и сидела там голодная до вечера. А «вернувшись из садика», ложилась голодная спать. Через месяц обман раскрылся, и Сашу под конвоем доставили, куда требовалось. И тут произошло чудо: она стала авторитетом у детей и любимицей воспитателей. Ребенок оказался неординарный –
Сашенька бегло читала, хорошо рисовала, артистично пела и плясала. При этом твердо знала, что станет врачом.
После развода родителей старшая сестра Рита осталась с матерью, а Саша жила с отцом и мачехой, оказавшейся тем еще классическим образчиком: «Кулак мачехи принес мне немало слез и боли, до крови разбивая мой курносый нос». Чтобы отрезать падчерице путь к отступлению, под ноги ей запускался табурет. Папе Саша не жаловалась, опасаясь за него: слишком горячий. Отца Саша любила самозабвенно и тревожилась за него, как мать за сына.
Она не знала, что живет в «психотравмирующей» среде, поэтому быстро забывала обиды и радовалась жизни. В школе была первой ученицей, хохотушкой и заводилой. Дочь столяра и плотника, она с самого нежного возраста ловко вбивала гвозди, обстругивала палки или орудовала маленькой пилкой. Отец хвалил: «Ты у меня как мальчишка, даже лучше». Кстати, будучи взрослой, Александра Михайловна сама себе как-то изготовила коклюшки.
В девятилетнем возрасте Саша ночами дергала куделю из корабельных канатов, заработав себе на пальто и ботинки. В этом же возрасте ей доверили лодку. По весне она вылавливала из реки бревна и обеспечивала семью дровами. Много раз Саша тонула, но неведомая сила всякий раз выталкивала ее наверх.

Военная медсестра

Когда Саше было 15 лет, она стала студенткой медтехникума. Однако война все переиначила. Спасаясь от голода, Саша оставила второй курс и устроилась на военную швейную фабрику. По 16 часов в день, в клубах пыли девчонки строчили военную форму. Саша оказалась самой проворной, и ее посадили на ведущие операции. Иногда ей удавалось из своего скудного пайка немного выкроить на голодающего больного папу. Через несколько месяцев ей выдали удостоверение ударницы стахановского труда и стали готовить в мастера цеха. Однако Сашу «перехватил» главврач эвакогоспиталя, вспомнивший о ее начальном мед­образовании. Успешно выдержав экзамены, Саша была принята в штат медсестрой. Кормили здесь получше, но тяжело было видеть изувеченных солдат: у двоих из отделения не было ни рук, ни ног. Как-то утром самого спокойного из них нашли повешенным. Когда госпиталь передислоцировали в прифронтовую зону, Саша со слезами просила взять и ее. «Ты должна стать врачом», – ответил ей главврач.
С декабря 1943 по октябрь 1944 года Саша служила санитаркой в фельдшерском пункте в лесной глуши Карагайского района под началом старшей сестры «генеральши», которая относилась к ней едва ли лучше мачехи. Саше приходилось тянуть большой воз работы, превышающий ее санитарские обязанности, несмотря на первые признаки серьезного заболевания сердца.
В те лихие времена дорога была рискованным предприятием: ехала ли Саша по службе в Пермь, везла ли пуд муки маме или на обмен, чтобы купить сестре пальто. Как-то в дороге она сильно заболела и долго пролежала в беспамятстве на вокзальном полу. Пришла в себя от укусов вшей, и ее отправили под ледяной душ на санобработку. Александра Михайловна вспоминает, как ехала в вагоне буквально на головах пассажиров. Мешок под медикаменты, где лежали деньги, оказался изрезанным, но деньги чудом уцелели.
Обратный путь оказался еще страшнее. Старик-возница, получив плату, выбросил увесистый мешок с лекарствами в снег и был таков. Быстро стемнело, пурга заметала следы, а впереди чернел лес с рыскающими волками, и девушка, отмеряя километры, шла вперед сквозь ночь, пургу и слезы.

Перед иконами вымаливала детей

После войны Александра, доучившись в фельдшерско-акушерской школе, работала в больнице железнодорожного поселка. Молодой фронтовик Иван Николаевич Азанов, узнав о замечательной девушке-фельдшере, решил познакомиться с ней. Он прошел войну, имел два ранения – пулевое и штыковое, бежал из плена, воевал на Курской дуге. Впрочем, говорить о войне он не любил.
Оказалось, что оба они росли с мачехами, при живых-то матерях. Поженились, но детей долго не было. Дочь Нину Саша вымолила перед иконами, и это бывшая атеистка! Правда, коллеги рожать не советовали категорически – с таким-то сердцем! Да еще и несоответствие с мужем по резус-фактору. «Муженек очень хотел детей», – объясняла Александра Михайловна. Увы, резус-конфликт догнал Мишу: он родился скроенным по индивидуальному «лекалу».
Александра Михайловна пыталась себя успокоить: «Если природа что-то недодала, то восполнит в другом». Так и вышло: сын очень рано научился читать, с отличием окончил вечернюю школу и самостоятельно прошел университетский курс высшей математики. Стал изобретателем, с патентами РФ. Талантливо рисует и пишет.
Что такое сельский фельдшер? Это специалист широкого профиля – акушер, хирург, педиатр и провизор в одном лице. Сам ставит диагноз, сам лечит: делает инъекции, выполняет процедуры. Сам готовит лекарства: тут же, на соседнем столике, дозирует порошки, разливает микстуру, размешивает мазь.
И ведь даже ночью не было покоя! Стук в окно – и Александра Михайловна бежит на вызов, оставляя дома спящих мужа и детей. Двери ФАПа открыты для всех, и неизвестно, кто на пороге: сложный больной, требующий экстренной помощи, наркоман или нетрезвый пациент. Профессиональный навык – не терять голову в экстремальных ситуациях – выручал в жизни не раз. Даже встреча «на узкой тропинке» с грабителем, угрожающим ножом, не ввергала в беспомощность: маленькая женщина вступала в дипломатические переговоры с бандитами.

Просто обязана поверить в Бога!

На протяжении 13 лет Александра Михайловна работала в селе, была заведующей ФАПом и аптекой. Потом из железнодорожного поселка семья переехала сначала в пригород Перми, а потом и в Пермь. Иван Николаевич работал на ПНОСе, Александра Михайловна – в детской поликлинике. К этому времени у нее была вторая группа инвалидности. Врачи сразу предупредили, чтобы о детях больше не смела и думать.
Но «Миша хотел братика», и на свет появился богатырь Алеша – весом более четырех килограммов. Радостное событие, однако, стало испытанием и для мамы, и для новорожденного, заявившего о своем приходе криком только спустя два часа после реанимационных мероприятий. Еще одним сыном фактически стал семилетний Витя – соседский мальчик из неблагополучной семьи.
Медицинский стаж Александры Михайловны Азановой составляет 44 года! Она все и всегда делала по максимуму, ходила на работу при любом самочувствии, а чуткое сердце и живая мысль подсказывали точный диагноз пациенту.
Даже выйдя на заслуженный отдых, Александра Михайловна не давала себе спуску: почти в 70 лет освоила курсы вождения, научилась печатать на компьютере, написала книгу о своей жизни и сама же переплела ее.
В интервью газете «Здравствуй!» она говорила: «Я росла в годы атеизма, но, прожив такую жизнь, которая много раз висела на волоске, просто обязана поверить в Бога».

От редакции
Светлая память Александре Михайловне Азановой. Такие люди учат нас быть стойкими, волевыми, человечными, какой была она!