Весенний быстрый ручей в телефонной трубке – голос Александры Михайловны Азановой перепутать невозможно. Она с юмором рассказывает, как, облачившись в импровизированный противовирусный костюм, сделала бросок из самоизоляции до первого этажа. Нужно было забрать из почтового ящика  поздравление к своему 95-летию. Похоже, время течет для моей собеседницы по своим законам.

В 68 лет она прошла курсы по вождению. На седьмом десятке окончила школу бухгалтеров. (Тогда кооперативу сына «Инвадвигатель» потребовался бухгалтер.) Хорошо владея словом, написала книгу воспоминаний о своей жизни. («Книга рождалась нелегко, по одному рассказу, которых набралось сто и один», – поясняет автор.) На восьмом десятке она освоила компьютер и сама набрала 270 страниц своей книги. «Она у меня вундеркинд», – подтверждает сын Михаил Иванович, которому скоро 70. Мама и сын – соратники. Вместе учились в старших классах вечерней школы (сын – по возрасту, мама-медик – из любознательности) и участвовали в создании общества инвалидов. За 40 с лишним лет вдвоем перечитали львиную часть фонда Горьковки.

Книга Александры Михайловны охватывает в основном ранние годы жизни и составлена из «пазлов» – наиболее выпуклых эпизодов. Порой комических, порой  жутких. Поражает уникальная память автора, воспроизводящего ювелирные детали из раннего детства. Фрагменты складываются в общую картину, перед которой остается только признать – жизнь до конца непостижима. Она не подчиняется логике, расчетам и советам. Это река, которая течет, сама себе выбирая русло. И секрет активного долголетия автора искать надо не в медицинской плоскости – скорее в неосязаемых сферах, где не работают догмы о правильном питании, режиме дня и отсутствии стрессов. Сама Александра Михайловна до 20 лет жила с чувством голода.  Военные годы, будни сельского фельдшера и многодетной матери не совместимы с распорядком дня. А что касается стрессов… Они были постоянным фоном жизни.

К сожалению, в бумажном виде книга существует всего в трех экземплярах у членов семьи. Собственно, для создания книги трудилась вся семейная редколлегия, а переплетал книгу сам автор, для чего ей пришлось досконально изучить переплетное дело. С книгой можно познакомиться  в  группе: https://www.facebook.com/azanov.michael

Книга воспоминаний. Детство

«Прожив такую жизнь, я просто обязана поверить в Бога», – говорит Александра Михайловна, выросшая в годы агрессивного богоборчества. Без счета раз жизнь ее висела на волоске, но вопреки всем законам он не обрывался.

Много ли шансов выжить было у новорожденной, родившейся на два месяца раньше срока, когда детская смертность зашкаливала (к примеру, из 25 детей свекрови выжили четверо), у новорожденной, не особо желанной матерью и вскормленной отцом из рожка? К тому же коровьим молоком – от чего любой педиатр схватился бы за голову. К двум годам Сашенька отчетливо осознала: «Я есмь!» Она благоговейно смотрела на спящего папу. К маме относилась настороженно из-за странности  некоторых ее поступков. Порой они таили угрозу для членов семьи. Тогда маму отправляли в психиатрическую лечебницу, в Пермь. Происходила мама из семьи зажиточных купцов-хлеботорговцев и до рождения дочери 19 лет учительствовала. Когда Саше было 3 года, маму снова увезли. Она вернулась через год. К этому времени Саша уже жила с мачехой.  Причем невесту сосватала отцу 4-летняя дочь по его же просьбе. Папа  сказал, что застрелится, если не сможет на ней жениться – надо спасать папу!.. И вот в поселковом клубе посреди веселого застолья появилась малюсенькая девочка в пиджаке со взрослого плеча, подпоясанная веревкой. Неподъемный груз ответственности согнал ее с теплой печки и заставил искать – во что одеться. Когда просьба отца была исполнена, нервы у «свахи» сдали. Она громко разрыдалась: «Только не ешьте меня!» Впечатлительному ребенку показалось, что он на пиршестве людоедов.

В 6 лет Сашеньку отдали в детсад. Утром, делая вид, что отправляется в садик, она залезала в подвал дома и сидела там голодная до вечера. И, «вернувшись из садика», ложилась голодная спать. Через месяц обман раскрылся. Сашу под конвоем доставили куда требовалось. И тут произошло чудо – она стала авторитетом у детей и любимицей воспитателей. Ребенок оказался неординарный – Сашенька бегло читала с 4 лет, хорошо рисовала, артистично пела и плясала. И еще твердо знала, что станет врачом. «Практиковать» она  начала с 3 лет, а самую возрастную 13-летнюю пациентку окончательно вылечила от глупой доверчивости.

После развода родителей старшая сестра Рита осталась  с матерью, Саша – с отцом и мачехой, оказавшейся классическим образчиком: «Кулак мачехи принес мне немало слез и боли, до крови разбивая мой курносый нос». Чтобы отрезать падчерице путь к отступлению, под ноги ей запускался табурет. Папе Саша не жаловалась, опасаясь за него – слишком горячий. Отца Саша любила самозабвенно и тревожилась за него, как мать за сына. Она не знала, что живет в «психотравмирующей  среде» – психологов еще не было, поэтому быстро забывала обиды и радовалась жизни. В школе была первой ученицей, а среди подруг – хохотушка, рассказчица и заводила. Дочь столяра и плотника, она с самого нежного возраста ловко вбивала гвоздь, обстругивала палку или орудовала маленькой пилкой. «Ты у меня, как мальчишка, даже лучше», – хвалил папа. (Будучи взрослой, Александра Михайловна сама себе изготовила коклюшки.)

В 9 лет Саша в течение всего учебного года ночами дергала кудель из корабельных канатов и, пополнив семейный бюджет,  заработала себе на пальто с ботинками. В этом же возрасте ей доверили лодку. По весне она вылавливала из реки бревна и обеспечивала семью дровами. Родное село Дедюхино было окружено водой – Кама с весенними разливами, пруды с омутами – все это таило немало опасностей. Много раз Саша по-настоящему тонула. Но спасительная неведомая сила всякий раз выталкивала ее наверх. Сегодня село Дедюхино, отстроенное предками по линии матери, покоится на дне Камского моря. В 1936 году его ангела хранителя сельчане низвергли с купола храма. И поплатились. «Потонула моя Атлантида», – печалится рассказчица.

Война и мир

В 15 лет исполнилась Сашина мечта – она стала студенткой медтехникума. Но война все переиначила. Спасаясь от голода, Саша оставила  второй курс и устроилась на военную швейную фабрику. По 16 часов в день, в клубах пыли строчили девчонки военную  форму. Саша оказалась самой проворной и была посажена на ведущие операции. Иногда удавалось из своего скудного питания немного подкормить голодающего больного папу. Через несколько месяцев ей выдали удостоверение стахановки и стали готовить в мастера цеха. Но Сашу перехватил главврач эвакогоспиталя, вспомнивший о ее начальном  медобразовании. Успешно выдержав его «экзаменовку», Саша была принята в штат медсестрой. Кормили здесь получше, но тяжело было видеть изможденных, изувеченных солдат. У двоих из отделения не было ни рук, ни ног. Как-то утром самого спокойного из них нашли повешенным. Когда госпиталь передислоцировали в прифронтовую зону, Саша со слезами просила взять и ее. «Ты должна стать врачом», – наказал ей главврач.

С декабря 1943 года по октябрь 1944 года Саша служила санитаркой в фельдшерском пункте в лесной глуши Карагайского района под началом старшей сестры «генеральши», которая относилась к ней едва ли лучше мачехи. Саше приходилось тянуть большой воз работы, превышающий ее санитарские обязанности, несмотря на первые признаки серьезного заболевания сердца. Среди прочего, ей вменялись поездки за медикаментами в город. В эти лихие времена дорога была рискованным предприятием – ехала ли Саша по службе в Пермь, везла ли пуд муки маме или на обмен, чтобы купить сестре пальто. Как-то в дороге она сильно заболела и долго пролежала в беспамятстве на полу вокзала. Пришла в себя, атакованная полчищами вшей. Пришлось проходить санобработку под ледяным душем. Александра Михайловна  вспоминает, как ехала в вагоне, буквально лежа на головах утрамбованных пассажиров. Мешок под медикаменты, где лежали деньги, оказался изрезанным. Деньги чудом не пострадали. Путь обратно был еще драматичней. Старик-возница, получив оплату и отъехав совсем немного, выбросил увесистый мешок с лекарствами в снег и был таков. Быстро темнело, пурга заметала следы, а впереди чернел лес с рыскающими волками. Но делать нечего. И Саша шла вперед сквозь ночь и пургу, отмеряя километры.

После войны Саша, доучившись в фельдшерско-акушерской школе, работала в больнице железнодорожного поселка. Молодой фронтовик Иван Азанов, наслушавшись о замечательном фельдшере, пришел посмотреть. Познакомились. Иван оказался человеком обстоятельным, шутка ли – прошел войну насквозь, имел два ранения – пулевое и штыковое, бежал из плена, воевал на Курской дуге, в Карпатах… Хотя говорить о войне он не любил. К тому же обнаружилось удивительное совпадение: оба росли с мачехами, при живых матерях. Поженились. «Жили с Иваном Николаевичем год, другой, а детей все не было…» Дочь Нину Саша вымолила перед иконой, хотя рожать  коллеги не советовали. Категорически. «С таким-то сердцем!». Да еще и несоответствие с мужем по резус-фактору крови. «Муженек очень хотел детей», – певуче оправдывается собеседница.  Резус-конфликт догнал  Мишу. Он  родился скроенным по индивидуальному лекалу. «Если природа что-то недодала, то восполнит в другом», – пыталась успокоить себя Саша. Так и вышло. Миша очень рано научился читать. С отличием окончил вечернюю школу и самостоятельно прошел университетский курс высшей математики. Стал изобретателем, с патентами РФ. Талантливо рисует и пишет. Впрочем, яблоко от яблони…

Что такое сельский фельд­шер? Это специалист широкого профиля – акушер, хирург, педиатр и провизор – в одном лице. Сам ставит диагноз, сам лечит: делает инъекции, выполняет процедуры. Сам  готовит лекарства – тут же, на соседнем столике, дозирует порошки, разливает микстуру, размешивает мазь. А в это время в коридоре томятся еще 40 страждущих. Даже ночью нет покоя. Стук в окно, и Саша бежит на третий за ночь вызов, оставляя дома спящих мужа и детей. Двери ФАПа открыты для всех, и неизвестно кто на пороге: сложный больной, требующий экстренной помощи, наркоман-морфинист или сильно нетрезвый пациент. Профессиональный навык – не терять голову в экстремальных ситуациях выручал в жизни не раз. Даже встреча «на узкой тропинке» с грабителем, угрожающим ножом, не ввергала в беспомощность. Напротив, маленькая женщина вступала в дипломатические переговоры с бандитом. Годы спустя Александра Михайловна пойдет «на волка» с лопатой. И пусть он оказался фантомом. Но ведь пошла!

Переезд

13 лет Александра Михайловна  отработала на селе. В последние годы она была назначена заведующей ФАПом и аптекой. Из железнодорожного поселка семья переехала сначала в пригород Перми, а потом и в Пермь. Иван Николаевич работал на ПНОСе, Александра Михайловна – в детской поликлинике. К этому времени у Александры Михайловны была 2-я группа. Врачи предупредили – о детях даже не думай, но «Миша хотел братика», и на свет появился богатырь Алеша более четырех килограммов. Радостное событие, однако, стало испытанием и для мамы, и для новорожденного, заявившего о своем приходе криком только спустя два часа. После реанимационных мероприятий. Фактически еще одним сыном стал 7-летний Витя – соседский мальчик из неблагополучной семьи.

Медицинский стаж собеседницы 44 года! Где ей только не пришлось работать: ФАП, ясли, поликлиника, стоматкабинет, СП… Отличница по жизни, она все делала по максимуму. Обостренная ответственность заставляла выходить на работу при любом самочувствии, а чуткое сердце и живая мысль подсказывали точный диагноз, с которым врачи подчас не соглашались, но его подтверждало время. Порядок на вверенной ей территории был гарантирован. Например – заводской травмпункт. Казалось бы – отбывай время. Но Александра Михайловна требует от начальства водопровод в цеха, составляет альбомы, вклеивает вырезки… Одним словом, работает на профилактику, как завещал Семашко. В итоге – ни одного несчастного случая за 3 года.

Семья, дети, свекровь, характер которой, мягко говоря, не сахар, ответственная работа – при неидеальном здоровье. Откуда силы?  Энергия самоотверженного служения или поддержка той невидимой руки, не давшей утонуть в детстве?

В самоизоляции Александра Михайловна поет (она пожизненная певунья). От вируса уныния в большом семействе Азановых имеется свое защитное средство – юмор. Это их «конек». «Мы все смешливые», – чистосердечное признание Михаила Ивановича. Моей собеседнице точно некогда хандрить: надо накормить сына, надо довязать ажурную салфетку… «Думаю связать скатерть на большой стол», – делится планами Александра Михайловна. Она искусная мастерица. Широкого профиля.

Мария Паршакова