В первое мгновение на 38-летнего Врежа Киракосяна так же больно смотреть, как на распятого Иисуса; будто гигантская стопа исполина смяла его позвоночник так, что его изогнуло гиперболами; искривленная тундровая березка с тонкими веточками малоподвижных рук и парализованных ног, стоящих на подножке детской электроколяски. Почти бестелесный, в чем душа держится… А душа – в иконописном лице; в глазах – больших, темных, глубоких – много передумавшего, перечувствовавшего человека; в мягких интонациях голоса, действующих терапевтически. Сторонние люди видят лишь беспомощность. Накачанные мышцы духа и талант сразу не разглядеть.
Роковой день
Третьего сентября в роддоме Еревана криком возвестил мир о своем приходе богатырь весом 4,5 кг. Богатыря назвали Вреж. Он стал пятым ребенком в интернациональной семье Киракосян, где мама – дочь плодородной Украины, а папа – горячий армянин. Союз народов дает красивых и крепких детей. Вреж таким и был. До восьми месяцев.
…День девятого мая выдался теплым и солнечным. В воздухе – дразнящий запах шашлыков. Мама в красивом платье, окруженная детьми, спускается в овраг – за весенними цветами. В ушах еще звучит сладкий голос незнакомки, умиляющейся глазастому крепышу на маминых руках. Один из сыновей спотыкается, мама придерживает его, но, потеряв равновесие, падает сама. И Вреж, и мама катятся по насыпи вниз…
Рентген Врежа показал перелом ноги. Позднее детальное обследование выявило травму спинного и головного мозга. На основании этого врачи заключили: ребенок никогда не сможет ходить. Нет нужды описывать состояние мамы, оставшейся одной с детьми: незадолго до рождения Врежа его темпераментный папа угодил «по хулиганке» за решетку. Однако небольшой срок в несколько месяцев вырос до 6 лет по причине взрывного характера осужденного. Добрые люди советовали сдать Врежа в интернат, но мама и слышать не хотела.
А судьба не унималась. Врежу уже исполнилось 2,5 года, когда по недогляду старшего брата он на своей коляске провалился в подвал, сломав 2 передних зуба.
Работая дворником, мама как-то умудрилась накопить денег на дорогой тренажер Дикуля, и четырехлетнего Врежа усадили на него – заниматься. Сначала – со слезами, а по мере взросления уже сознательно, с надеждой встать на ноги. Вреж отрабатывал многочасовые смены на реабилитационном станке в течение десяти лет! Однако ожидаемого результата не было, более того, стал искривляться позвоночник. Обеспокоенная мама кинулась к массажистам. Врежу стали делать интенсивный массаж. Только во взрослом возрасте, когда был поставлен диагноз «вторичная спинально-мышечная атрофия», стало понятно, что упражнения и массаж были подобраны без учета особенностей заболевания.
Детство и юность
По понятным причинам в детсад Врежа не брали, но и один дома он умел себя занять. В коробках и коробочках жила мелкая живность. Открывая их, Вреж погружался в таинственную жизнь муравьев, строивших себе дом, или, замирая, следил за охотой паука. Как-то стал свидетелем захватывающего спектакля под названием «выяснение отношений между богомолом и ящерицей». Сменяя друг друга, жила в доме живность и покрупнее: фанатично преданный пес Тарзан, хитрющий кот, ежик, черепахи… А обученный Врежем хомячок удивлял домашних цирковыми номерами! В 4 года хлопец (тха – арм.) научился читать. Сам! – угадывая звучание буквы по картинке в букваре. Но больше всего Врежу нравилось создавать свой мир – карандашом на бумаге или с помощью пластилина, которому руки творца давали бесконечное число перевоплощений. Вреж никогда не учился в школе – в Армении не было практики надомного обучения. Но пытливость ума понуждала его к собственным открытиям. Как узнать устройство радиоприемника? Разобрать и собрать заново! Для того, чтобы самолет с моторчиком летал, а телевизор собственной сборки показывал, не хватало знаний, но было большое желание что-то создавать и экспериментировать.
«Детство у меня было очень увлекательным и познавательным, – вспоминает Вреж. – Сейчас детям покупают готовые игрушки. Это отучает их творчески мыслить, интересоваться окружающим миром». Наблюдая дворовую жизнь, он страстно желал быть ее полноправным участником. «Я очень хотел «быть как все», поэтому стал курить. Мне нравился сам факт нарушения каких-то границ. В кругу горячих парней я, как и они, спорил и ругался. Мне доставалось от них, но я не мог ответить тем же». Вреж выбривал дорожки на голове, носил серьгу в ухе, лишь бы не ощущать на себе эти колющие сердце взгляды, которыми одаривают инвалидов.
Бог дал Врежу аналитический склад ума (во дворе не осталось детей и взрослых, кого бы он не обыграл в шахматы) и художественные способности. Он сделал выбор – решил стать художником. «У меня не было ни учителей, ни пособий. И я решил добывать знания самостоятельно. Изводя массу бумаги, я учился передавать объемность с помощью света и тени, выстраивать композицию рисунка, соблюдать пропорции тела в соответствии с анатомией». Когда в руках у Врежа оказалось наконец пособие для художников, он был разочарован, не найдя ничего нового для себя: до изложенных там основ он дошел своим умом. «Теперь я понимаю, именно умственное, душевное, творческое напряжение сделало меня тем, кем я сейчас являюсь», – пишет Вреж в своей книге «Душа моя в стиле ню». Он был одержим: дни напролет мог биться над тем, как передать характер и внутренний мир человека. При освоении масляных красок, за неимением холста пришлось принести в жертву подходящие обложки книг. Кисть и карандаш, как пресловутые соломинки, спасали Врежа. Но зимой, когда озябшие пальцы отказывались подчиняться, наваливалась невыносимость бытия. Тяготила вечная зависимость от чужих рук, даже в интимных нуждах. Окруженный людьми, он оставался внутренне одиноким Робинзоном.
«Я монстр, я чудовище, вечное одиночество – мой удел, – писал Вреж в дневнике. – Ни одна из моих привязанностей не была взаимной». Физическая боль была фоном его жизни. К ней он привык. Но не было сил справиться с болью душевной. В своих дневниковых откровениях Вреж прятался за абстрактного Художника и писал о себе в 3-м лице: «Художник жил только потому, что не мог решиться на самоубийство, хотя всегда держал при себе яд. Дважды он писал предсмертные записки».
Однако наступала весна. И вместе с молодой травой в душе Врежа прорастала надежда. «А, говорят, цветы на асфальте не растут…» В ответ на комплимент Врежа девушка смущенно улыбалась. Ему не составляло труда завести знакомство на улице. Иногда оно перетекало в дружеские отношения. Но он-то мечтал о любви! «Несмотря на тысячу отказов, я снова и снова закидывал лассо, чтобы поймать свое счастье. Я надеялся на чудо». «Любят за душу, а к внешности привыкают», – говорил себе Вреж.
От отца ему досталась горячая кровь, требующая порции адреналина: «Сатана толкал меня на безумные поступки». Понимая, куда это может завести, Вреж боролся.
В Армении в карты резались не на жизнь, а на смерть. Проигравшего должника нередко вынимали из петли: отдать карточный долг было делом чести. Вреж умел играть и порой имел хороший куш, хотя вполне осознавал неправедность денег. Проигравшему полагалась оплеуха. Склонный к самонаблюдению Вреж поймал себя на садистском удовольствии от рукоприкладства. Не желая ожесточиться, он запретил себе играть. Как сорняк, вырвал он и укоренившуюся привычку курить: «Ощущение победы над собственной слабостью приносит не меньшее удовлетворение, чем выигрыш!»
Когда местные телеканалы наперегонки стали снимать сюжеты о талантливом художнике, именно строгость к себе помогла Врежу избежать головокружения от успеха. Впрочем, пользу известность все же принесла. Удачно продав одну из картин, он смог купить компьютер, о котором мечтал. «Я побеждал пагубные страсти с божьей помощью, – признается Вреж. – Сколько себя помню, я всегда молился, часто захлебываясь слезами. В молитвах об исцелении я провел не дни и часы, а десятилетия. Я не стал здоровым, но Бог дал мне то, чего лишены многие здоровые и с виду благополучные люди».
Бездны отчаяния и вершины радости
Всю жизнь Вреж надеялся, что медицина найдет способ избавления его от болезни. Тем более что с годами она становилась все более бесцеремонной. Опасаясь потерять возможность работать, Вреж выложил видеообращение в соцсетях с целью сбора средств на лечение. 31 декабря Елена Белкина из Перми увидела Врежа. Чуткая девушка отреагировала сразу: перевела деньги и поздравила нового знакомого с наступающим Новым годом. Завязалась переписка.
Поездка на лечение в Израиль обернулась для Врежа и радостью, и разочарованием. Счастье он испытал от пребывания на земле, по которой ходил сам Иисус Христос. Но вывод израильских врачей поверг его в отчаяние: «Сердце и легкое сдавлены тазовой костью, создавая угрозу жизни. Но и операция из-за технической сложности крайне опасна». Хирурги умыли руки. Правда, один из них вызвался рискнуть за пятизначную сумму долларов, добавив: «Если вам нечего терять…» Когда-то Вреж мечтал умереть, но теперь, когда пройден трудный путь накопления опыта, мастерства, борьбы со страстями, он решил, что не вправе идти овцой на заклание: «Я останусь таким, какой есть, и проживу, сколько Богом отмеряно», – решил он.
Домой Вреж вернулся опустошенным: «Я потерял интерес к жизни. Передо мной был тупик». Елена старалась поддержать и утешить. Незаметно переписка переросла в роман, а в июне 2012 года Елена, провожаемая мамой, крутившей пальцем у виска, вылетела в Ереван. Увидев друга, она расплакалась: видео не передавало драматичности картины. В какое-то мгновение сожаление о сделанном пронзило сердце. Но день ото дня ниточка отношений между ребятами крепла. Семья полюбила Елену. Однако все завершилось для Врежа ушатом холодной воды – Елена призналась, что не может связать с ним свою жизнь. «Я отпустил ее с миром, ни в чем не упрекнув, но на душе было тяжело».
Спустя время Вреж увидел сообщение от Елены: «Кроме тебя, мне никто не нужен». В сентябре она вернулась, а в ноябре состоялось венчание в церкви. Но не все радовались за молодых. Чего только они не услышали в свой адрес. Елену упрекали за корыстный расчет, Врежа – что посмел жениться. Но ровно через год родилась Мария. Злые голоса стихли.
Сегодня творческая семья Киракосян живет в Перми. Вреж зарабатывает – рисует на заказ портреты с фото. Дает уроки рисования в интернете. Елена преуспела в лепке из полимерной глины: ее оригинальные изделия хорошо покупаются в интернете. Марии Врежевне – ученице 1-го класса – сам Бог велел любить пластилин и карандаши. Папа отмечает: «Она рисует лучше, чем я в ее годы». Вместе они играют в интеллектуальные игры, а скоро и за шахматной доской у Врежа появится достойный соперник.
Мария Паршакова
