Позади – школа, впереди – взрослая студенческая жизнь в другом городе, а пока – короткая побывка дома, как в гостях, и бег пальцев по клавиатуре: «Наступит день, заброшу все дела. Куплю билет и в никуда уеду…» В памяти всплывает – вагон поезда, тяжёлая после наркоза голова и боль в ногах. Пятилетнюю Таню везут после второй операции из Тулы. Первую сделали год назад, после которой Таня впервые встала на собственные ножки и пошла. Но ходить получалось только на цыпочках. Бабушка вспоминает, как тогда в дороге, в 4 года, внучка читала вывески, удивляя попутчиков, и сыпала по памяти детскими стихами. Однако, чтобы встать на всю стопу, понадобилось снова лечь на операционный стол. В Туле давно практикуется метод доктора Ульзибата – лечение спастики путём рассечения рубцов в мышцах. Основная масса пациентов клиники – больные ДЦП. Этот же диагноз и у Тани.
Когда детям плохо, они зовут маму. Тогда, в вагоне, мамы рядом не было. Вместо неё – бабушка и тётя. Вообще маму Таня видела не часто. И не только потому, что с 7 лет жила и училась в школе-интернате № 4, что на Гайве, для детей с ПОДА (поражение опорно-двигательного аппарата). Причина была в новой семье мамы, где появилась маленькая дочь Саша. В доме бабушки, куда приходила Таня из школы на выходные, мама бывала наездами, и старшая дочь чувствовала себя отодвинутой на второй план. Но это не мешало ей радоваться долгожданным визитам. Поэтому, когда мать перестала у них бывать, девочка сначала недоумевала, потом сердилась. Вскоре она впервые узнала словосочетание «пропала без вести» и ощутила всю его тоскливую безнадёжность. С тех пор прошло 8 лет, но боль утраты стала только острее.
В 10 лет случилось неожиданное – объявился отец. Простив ему годы забвения, Таня была счастлива: «Теперь хоть один родитель у меня будет!» Отец и дочь подружились – обменивались посланиями в интернете, и у него дома Таня бывала не раз. Она нуждалась в родном участии, как любой ребёнок. Да и проблемы со здоровьем пошли чередой. В 12 лет состоялась очередная операция, на этот раз в Перми. Результат не порадовал, и от 4-й, рекомендованной врачами, решительно отказалась. Кроме этого несколько раз пришлось оперировать глаза. Во время одного из курсов лечения организм выдал непредсказуемую реакцию на глазные капли. Сначала выпали ресницы, а потом и брови. Для девочки её возраста это маленькая трагедия, но Таня научилась жить и с этим, хотя от бестактных вопросов порой коробит. На её счастье, Таня – голубоглазая блондинка, и эти изменения не бросаются в глаза.
Девушка продолжала поддерживать отношения с отцом. В придачу к нему она обрела ещё и бабушку с тётей – его сестрой. Вот только жена отца её не жаловала. С подачи этой женщины, отец вдруг решил подтвердить своё отцовство с помощью анализа ДНК. Результат всех шокировал – Таня не его дочь. Не все поверили в его достоверность, но тем не менее, обретя отца, Таня его вновь потеряла. Потеряла обидно и унизительно: «Мама, прощать ли предательство? Скажешь мне: «Се ля ви». Бывает, что люди меняются ради новой любви…»
Как-то во время иппотерапии, не удержав равновесия, Таня упала с лошади, едва успев прикрыть лицо руками. Тогда её подняли и посадили обратно. В жизни ей не раз приходилось больно падать. Только вставать приходилось самой. И идти дальше: «Я сумею вновь улыбнуться, даже если мне тяжело…»
В 15 лет на Таню обрушилась большая любовь. В 19-м веке пушкинская Татьяна пишет отчаянное письмо-признание, в 21-м веке Татьяна Кудрина отчаянно ищет путь к чужому сердцу. И находит. Они стали парой. Но их взрывоопасный возраст порождает неровные отношения, переходящие в бразильский сериал – обида, ссора, уход к лучшей подруге. «Ты знаешь, нужно вовремя прощать, чтоб не кричать потом от боли. Ты знаешь, нужно вовремя терять – освободиться от неволи… И заново учиться жить, если однажды растоптали…» Но когда подруга бросает его, оклеветав и ославив на весь околоток, Таня, воспылав праведным негодованием и забыв прежние обиды, встаёт на защиту бывшего друга: «Всё прощу, если он вернётся, лишь бы он захотел прийти. Буду греть его, словно солнце. И любить всему вопреки». Наука прощать не входит в школьную программу. Каждый постигает её сам. Но не всем она даётся.
Как-то в Танин день рождения раздался звонок. Звонил тот, кого Таня раньше звала папой, а теперь – по имени-отчеству. С тех пор он не прекращает попытки наладить прежние отношения. Таня не противится, но прежней лёгкости общения уже нет, да и сам он скован. И уже не важно, что с женщиной, вбившей между ними клин, он расстался. Строить-то труднее, чем ломать.
«Я по осени буду дождём – холодным и неприветливым. Мы с тобою вместе пройдём – тихими и незаметными…»
Казалось бы, на школьную жизнь уже не хватит душевных сил. Ан нет. Таня пишет в школьную газету «ШКИЧ», поздравляет со сцены ветеранов, проводит мероприятия с младшими школьниками. Её участие в проекте «Тетрадка дружбы» закончилось победой в номинации «История моей семьи». Приз – огромный белый медведь – как прощальный привет из детства, и согревает, и немного печалит. И ещё Таня дорожит дружбой, потому что знает цену человеческим отношениям, и прятаться от жизни за родительской спиной ей не приходится. Сейчас Таня – студентка Краснокамского техникума, будущая специальность – мастер по обработке цифровой информации. Выбор пришлось делать с учётом своих физических возможностей, хотя у неё больше склонность к работе с людьми, чем с цифрами. Особенно – с детьми.
Восьмилетняя Саша как-то призналась старшей сестре: «Я боюсь, что ты меня бросишь. Как мама». Таня заверила, что всегда будет рядом. В свои 17, сполна узнав боль потерь, разве она сможет предать? «О чём ты мечтаешь? – любопытствовала Саша. – Я – чтобы хорошо учиться. А ты?» Таня перевела разговор на другое. Если честно, уже много лет её мечта неизменна – чтобы мама нашлась: «…Я не взрослая вовсе, ни грамма, просто я смертельно устала. Где бы ты ни была, чтоб знала – я безумно скучаю, мама…».
Мария ПАРШАКОВА
