Сердце командира

Дмитрий Павлович с внуком Степаном

В наше время за подвиги в Великой Отечественной войне звания Героя России было удостоено восемь человек.  Один из них – Дмитрий Павлович Плотников.

В 2012 году в возрасте 94 лет он ушёл из жизни. Его дочь — Ольга Дмитриевна Антонова – в прошлом преподаватель Пермской фармакадемии, и внук, Антонов Дмитрий Валерьевич, врач-хирург, главврач КДКБ№15, доктор медицинских наук, предоставили материалы и поделились воспоминаниями об отце и деде.

Звезда героя

В марте 1944 года наша армия брала Могилёв-Подольский. 25-летний командир разведбата капитан Плотников вместе с группой разведчиков пробирались к берегу Днестра. Основные силы врага были сосредоточены в центре города.

«Вот тут-то мне и пришла мысль – форсировать реку, пока враг не подготовился, чтобы избежать большой крови, – вспоминал Дмитрий Павлович. – Мы, 12 человек на утлой лодчонке, привязав к корме проволоку, переправились в четыре захода на занятый фашистами берег. Ширина реки – метров 80. Палили по нам из пулемёта, но обошлось. Окапываться не стали, по­шли вперёд. Справа –  пулемёт, слева от деревни немцы бьют из винтовок. Повернули к ней. Где по-пластунски, где перебежками добрались до околицы, фашистов выбили и заняли оборону. Четверо получили пулевые ранения. Более шести часов мы удерживали плацдарм, отразив 14 контратак. А вечером к нам переправился батальон мотострелков».

Только через 52 года Звезда Героя зажглась на его груди – к тому времени уже полковника, – потеснив другие награды на «иконостасе», – орден Александра Невского, три ордена Оте­чественной войны I степени, два – Красной Звезды, два ордена Красного Знамени и пять наград от зарубежных стран.

«Инициатива в армии наказуема, — комментировал опоздание награды на полвека сам Дмитрий Павлович. – Не согласовал я тогда свои действия с высоким начальством».

Таким  он  вернулся  с  войны

К оружию

Башкирское село Верхний Абзян обступили леса, в которых на правах старшего брата добывал  Дима Плотников тетеревов и глухарей. Семья  была традиционно многодетной – 7 детей. Большое хозяйство не давало лениться – скотина, гуси, утки, пасека – пчелиная фабрика знаменитого башкирского мёда. Глава семьи был в селе человеком уважаемым. Кому письмо написать или с документом разобраться – это к Павлу Сергеевичу, он грамотный. Дима после «семилетки» поехал в Свердловск – поступать в техникум. Начал учиться в горно-металлургическом, но после первого курса перевёлся в машиностроительный. Так бы и трудился конструктором на знаменитом «Уралмаше», но ветер судьбы переменился. Может, вербовщик из Ленинграда оказался убедительным, а может, гены позвали к оружию (отец служил и в царской армии, и на «красном» броненосце, дядя – полный Георгиевский кавалер), только в сентябре 1939 года Дмитрий добровольцем вступил в ряды Красной армии и был зачислен курсантом  Ленинградского автомобильного училища. А уже в мае 1941 года выпускник  лейтенант Плотников был назначен командиром взвода 34-го отдельного разведывательного батальона 34-й танковой дивизии Киевского особого военного округа. За 12 дней до начала войны в батальон прибыл командующий войсками округа. Его слова поразили молодого лейтенанта: «Если вы верите, что 178 немецких дивизий у нашей границы всего лишь отведены на отдых после французской кампании, то вы не разведчики».

Чёрный день 22 июня начался с рвущего барабанные перепонки гула «Юнкерсов», несущих смертоносный груз на Киев и Житомир. Противоречивые приказы бросали разведбат то на юг, то на север, не стыкуя с противником. Только к вечеру столкнулись с  немецкими разведчиками – четверо на трех мотоциклах. Из воспоминаний Дмитрия Павловича: «Фашист, сидевший в коляске, открыл огонь. Пули защёлкали по броне нашей головной машины БА-10. Я открыл ответный огонь. Немец, раскинув руки, отвалился от пулемёта. Этот первый, убитый мною фашист потряс меня. Да, надо через человеческое в себе переступить, чтобы убить человека. Позднее, насмотревшись на зверства фашистов, я понял, что убиваю нелюдей».

На 3-й день войны лейтенант Плотников был ранен вонзившимся в спину осколком снаряда. Он сам вытащил ещё горячий металл и перевязал себя. Через день – новое ранение, но бой командир довёл до конца. В первый, самый трудный год войны, по признанию Дмитрия Павловича: «Не раз случалось у нас отчаянное и безвыходное положение».

С другим настроением вспоминал ветеран последний год войны – наступление Красной армии на Запад, освобождение стран, оказавшихся под фашистской пятой, и встречи с союзниками. Хотя смерть по-прежнему стояла за плечом. Из 10 принятых командиром в августе 1944 года экипажей танков до победы дошёл лишь один. Часто вспоминал  полковник о несостоявшемся бое в Чехословакии: «Мы  вышли к селу Брежмицы просёлками со своим  арсеналом оружия – 11 бронетранспортёров, 4 бронемашины, 2 противотанковые пушки и 4 миномёта. В двух километрах от села наш дозор засёк колонну неприятеля примерно в 13 тыс. немцев с 6-ю самоходками. Всю ночь вели огонь. Под моим началом осталось меньше 130 человек. Перевес у врага стократный. Умирать сейчас – ох, как не хотелось».

На рассвете майор Плотников отправил на переговоры с противником своих парламентёров. Те возвратились с тремя немцами. Через переводчика Плотников обратился к старшему: «Зачем же, герр майор, проливать кровь? Война закончилась». Тот упрямится: «Мы будем прорываться!» Тогда командир разведбата разыграл спектакль:  со словами: «Я вынужден вызвать подкрепление» он раскрутил телефон-вертушку и, приложив немую трубку к уху, «обратился к начальству»: «Товарищ генерал, прошу две роты танков, артбатарею и пяток «Катюш». Через полчаса? Жду». После того, как переводчик прошептал всё это майору на ухо, немец обречённо сказал: «Мы капитулируем». «Когда колонна фашистов двинулась к условной черте, намеченной для капитуляции, сердце у меня ходуном ходило – остановятся? Не остановятся?» – признавался впоследствии рассказчик. Через полчаса к штабу уже двигалась колонна пеших немцев.

Здесь же, в Брежмицах, произошла встреча с союзниками – американцами. Особенно командир разведбата подружился с генералом Хелмиком. Следуя традиции обмениваться с союзниками сувенирами и подарками, Плотников попросил сапожника из разведбата сшить для американского генерала хромовые сапоги. Хелмик пришёл в восторг от подарка и прислал русскому другу пистолет. А через месяц вышел указ – все контакты с союзниками прекратить.

Батальон Плотникова в составе 6-й гвардейской танковой армии освобождал  Австрию, Венгрию, Румынию. О том, как его батальон первым входил в Бухарест, описано в мемуарах К. Симонова. Рассказывал о разведбате Плотникова в своей книге и маршал Баграмян.

В 1945 году разведбат перекинули на восток.  Они и тут оказались в авангарде – заняв город Мукден, майор Плотников стал его первым русским комендантом.

Дело жизни

После войны, окончив высшую офицерскую школу бронетанковых войск в Ленинграде,  уже подполковник Плотников принял командование батальоном Забайкальского военного округа. Армейское кочевье, неустроенность быта делила с мужем Мария Калистратовна с двумя маленькими дочками на руках – не просто жена, а боевой товарищ, прикрывающий с тыла. После Забайкалья пере­ехали в Кунгур, где Дмитрий Павлович командовал дивизией, через два года – в Чебаркуль. В 1960 году полковник Плотников назначен военным комиссаром Коми АССР. Через семь лет возглавил  военный комиссариат Курганской области. В 1973 году уволен в запас. Но до семидесяти лет он продолжал трудиться в «Курганавтодоре» инженером по гражданской обороне. Потом супруги решили пере­ехать в Пермь – поближе к дочери. Но при посадке в автобус Мария Калистратовна упала и получила травму, от которой скончалась. «Самым трудным для меня на войне было подписание «похоронок», – признавался Дмитрий Павлович. 23 года он прожил один. Но замкнуться в раковине горя не давало чувство личной ответственности за молодые судьбы. Рассказы бывалого разведчика учащиеся слушали завороженно – Дмитрий Павлович был замечательным рассказчиком. И внуков своих учил:  если надо – уметь переступить через себя. Дмитрий Валерьевич Антонов вспоминает такой эпизод из детства. Было ему 6 лет. Они с дедом, собираясь на рыбалку, поднялись в 4 утра. А за окном – дождь, ветер и столбик термометра показывает резкое похолодание. Гражданский человек отправился бы досыпать, отменив задуманное. Полковник Плотников решительно прервал горестные причитания бабушки о бедном ребёнке: «Намеченное наступление должно состояться при любых условиях!». Конечно, вымокли и измазались в грязи, толкая машину, но «задачу выполнили».

На выбор профессии Дмитрия Валерьевича тоже оказал влияние дед. Его приятель – профессор Илизаров – руководитель Курганского центра травматологии и ортопедии устроил 16-летнему Диме экскурсию по отделениям, заронив в сердце подростка мечту о хирургии.

Не все знали, что часть пенсии полковник Плотников посылает в родную школу – на стипендии лучшим ученикам и в село Монастырщина – на содержание музея его дивизии.  Дмитрий Павлович всегда был человеком энергичным – телевизору и тапочкам предпочитал удочку и корзину для грибов. Пока мог – огородничал (почти профессионально – ещё в Кургане закончил курсы при сельхозинституте), а потом – перенёс грядки на балкон. Оттуда дразнили прохожих сочные огурцы и крутобокие помидоры. Оранжево светились бархатцы. Опалённое сердце боевого командира было уязвимо для красоты.

Мария Паршакова

 

на заметку

В 2013 году редакционно-издательский центр «Здравствуй» выпустил книгу о Дмитрии Плотникове «Легендарный разведчик» – по заказу Пермского краевого отделения МОФ «Российский фонд мира» при поддержке Админис