В квартире этой женщины чисто и тихо. Двери в комнаты превращены в картины — это сюжеты из Царского села, на стенах много фотографий в рамках, живописных работ мало, хотя здесь живет художница. Дело в том, что свои работы она раздаривает друзьям, живущим по всему свету.
Анна Владимировна Аборкина окончила романо-германское отделение филологического факультета Пермского госуниверситета. Изучала английский язык и литературу. Работала в Центре научно-технической информации инженером-библиографом (делала тематические подборки нашей и иностранной литературы). Но через три года вышла на инвалидность — с десяти лет её преследовало тяжелое нейроэндокринное заболевание, которое поначалу и определить не могли. И реанимация, и клиническая смерть – все было. С этого времени она находится на постоянной заместительной гормональной пожизненной терапии. Вся остальная жизнь Анны Владимировны посвящена творчеству.
Она выросла в семье известного пермского журналиста Владимира Ивановича Аборкина. Мать, Нина Дмитриевна, работала корректором в Пермском книжном издательстве. Именно там маленькая Анна впервые взяла в руки кисть и краски, которые ей дала Маргарита Тарасова, занимавшаяся художественным оформлением книг. «У тебя талантливая дочь, — сказала Тарасова Нине Дмитриевне, — давай я её поучу!». Но Анна оказалась против — она хотела все освоить самостоятельно. Поэтому и в художественную школу идти отказалась. Создавала первые акварели, писала маслом, последние годы работает акрилом. «Живопись – это не увлечение, — говорит она, — это моя жизнь».
Увлекалась она также изготовлением меховых игрушек, которые в свое время пользовались большим спросом. Но стало садиться зрение, появилась аллергия на мех — игрушки пришлось оставить.
Отец Анны был родом из Туркмении, где в 1948 году во время землетрясения погибли его родители, когда он учился в Пермском университете. Там оставался его брат, Александр Иванович Аборкин, писатель (псевдоним — Аборский), главный редактор литературно-художественного журнала «Ашхабад». Анна часто бывала в гостях у своего дяди, писала там свои первые детские картины, в которых пыталась запечатлеть яркие краски азиатского юга, сочетания, казалось бы, несочетаемого.
Отец, Владимир Аборкин, был одним из авторов монументального издания «Слово о Мотовилихе». И в их квартире постоянно бывали журналисты, писатели, старые революционеры и их родственники. В 80-е годы она жила в Ленинграде, в квартире, которую ей предоставил племянник известного революционера Михаила Туркина, героя книги о Мотовилихе. Там она писала свои акварели – виды царской столицы, пейзажи – серии работ того периода, который можно назвать «петербургским». Например, серия «Петергофские фонтаны» (сейчас находится в Лос-Анджелесе, у бывшего жениха).
Можно ли назвать Анну Аборкину пермским Пиросмани?
— Меня часто называют наивным художником, — говорит она, — но я с этим не согласна. Некоторые вещи, наверное, можно назвать «ироническим наивом». Но я называю себя «неоромантиком». Самые известные русские романтики — Рокотов, Левицкий, Брюллов… Когда-то Маргарита Тарасова дала мне совет не писать отдельные вещи, а создавать серии картин. Так возникли не только «Фонтаны», но и «Подражания средневековому корейскому искусству». Эти работы вообще улетели в Латинскую Америку. Отдельная история.
Дело в том, что бабушка Анны по отцу носила фамилию Хотинская. И однажды из Аргентины на имя Анны пришло письмо на испанском языке, в котором говорилось, что она может являться наследницей автора письма, как оказалось, состоятельного человека. Он собирался оставить ей свое поместье как родственнице по линии бабушки. Но когда выяснилось, что автор письма — бывший полковник вермахта, вмешался отец, который был категорически против всяких отношений с бывшим немецким офицером. Он начал топать ногами. Анне стало жаль аргентинского старика, она написала письмо полковнику, где объяснила, что она не та Хотинская, и отправила ему в подарок серию своих работ. Послание за границу увез американский радиожурналист, знакомый отца.
Анна пишет много, с увлечением. Конечно, денег на материалы не хватает, поэтому картины создает на чем придется. На тех же дверях, на гофрокартоне или деревоплите. Несколько десятков её работ находятся в общежитиях госуниверситета, а в музее оперного театра и гимназии №11 — картины из серии, посвященной Дягилеву.
Она писала картины на темы древнегреческих мифов, царской династии Романовых, а также Пушкина и его окружения. Любит писать портреты, жанр, который её больше всего привлекает и удается. Писала и пишет отца. Или своей одноклассницы — Елены Николаевны Смирновой, ставшей профессором-эндокринологом. Есть работы на тему Великой Отечественной войны.
Я рассматриваю последние работы Анны Владимировны — «Автопортрет» и «Рождение Венеры». Вся жизнь автора в этом — в художественном постижении мира. Тут каждый идет своим путем. Анна Аборкина не боится писать портреты с преувеличенно большими глазами. А может быть, она просто хочет, чтобы люди не боялись смотреть на мир и больше видели.
Юрий АСЛАНЬЯН
