Я, Светлакова Раиса Афанасьевна, родилась 1 мая 1936 года, а школу, то есть 10 классов, окончила только в 1956 году – не довелось учиться в свое время. Война – не до учебы, нужно было выживать.
В те годы работали все, да из работников в нашей деревне было всего несколько стариков, подростки да дети.
Начало войны помнится смутно. Радио, газет тогда у нас не было, но хорошо помню, как стали приходить похоронки. Как говорила бабушка, «плохие бумажки». Мы с ними шли в дом, куда пришло горе, успокаивали плачущих вдову и детей.
Свою мать в те годы я видело редко. Всю зиму она работала в лесу, домой приезжала весной, когда начинались полевые работы. Мама говорила, что наш лес очень нужен стране, его отправляют далеко, даже в город Ленинград, который полностью разрушили немцы. Весной и летом работы в деревне много, работали от зари до зари. Нам, детям, тоже доставалось. Мы теребили шерсть, а бабушка пряла и вязала носки и перчатки для воинов. Шерсть привозили из сельского совета активисты в больших мешках, на которых были написаны большие черные буквы. Мы просили бабушку прочитать, а она говорила, что это немецкие буквы, их она не знает. Вот война закончится, пойдете, мол, учиться и узнаете. Так и получилось. После войны в школе я узнала, что шерсть и лошадей нам посылала Монголия, тем самым помогала победить врага. «Все – для фронта! Все – для Победы!» – лозунг тех лет.
Мы, дети, тоже помогали приблизить День Победы, чистили картошку, резали ее на мелкие ломтики, слегка отваривали, затем подсушивали и упаковывали в льняные мешочки. Ходили по домам, собирали золу и птичий помет для удобрения колхозных полей. Летом работы в колхозе много: прополка, сбор колосков, боронование. Почти как у Некрасова: мать пашет, а я бороню. Посадит она меня на лошадь, а лошади были очень худые, кожа да кости. Поездишь целый день по полю, вечером придешь домой и ходить не можешь.
За труд дедушка – бригадир – ставил на клочке бумаги палочки, так называемые трудодни. Хорошо поработаешь – поставит одну палочку, очень хорошо – полторы-две палочки. В первом классе (1946 г.) в честь начала учебного года состоялась общешкольная линейка. На ней говорили, кто где работал летом, кто дома нянькой, кто в колхозе. И оказалось, что за летние месяцы я заработала 98 трудодней. В качестве награды мне дали тетрадь и карандаш. Сколько радости было! Тетрадей тогда не было, мы писали на старых газетах, а чернила делали из сажи.
Сегодня сказали бы, что это крепостное право: у колхозников не было ни паспортов, ни трудовых книжек, ни выходных, ни отпусков, ни зарплаты, ни пенсий. Да и хлеба тоже не было. Мы не видели его месяцами, ели разные съедобные травы, грибы, ягоды, овощи, лепешки из картошки. Одним словом, все то, что растет в лесу и на огороде. Осенью весь хлеб, то есть зерно, забирало государство, а мы ходили по полям и собирали колоски.
Все лето мы ходили босиком, из обуви были одни лапти, а из одежды самодельные вещи.
Когда в нашу деревню привезли из Ленинграда и Воронежа эвакуированных, мы им завидовали: как красиво они были одеты и обуты, мы такое и во сне не видели. Я в те годы постоянно хотела есть, даже во сне видела хлеб. Детям колхозников даже 200 граммов хлеба не давали, только рабочим и служащим.
День Победы я встретила на работе. В тот год я все лето работала пастухом. Мне было 9 лет и 9 дней.
Таким было наше деревенское военной поры детство. А что я имею за такой непосильный рабский труд? Мизерную пенсию, букет болезней и группу инвалидности. Вот и весь капитал.
Прошли годы, бывшие дети войны все уже преклонного возраста, 70–80 лет, почти все больные, многие инвалиды. Сейчас их называют старшим поколением.
Благодаря им наша страна сделала огромный скачок в своем развитии: они освоили целину, строили БАМ, новые города, первыми в мире поднялись в космос.
Ф. А. СВЕТЛАКОВА,
инвалид II группы
с. Усть-Качка
